Актриса Светлана Тома – о том, как сатиновый костюм решил ее судьбу, какой ценой ей дались цыганские кудри и как она спасала свою кожу сметаной и желтком. не нравилось выделяться, быть на виду.
Лет в девять-десять, в середине 1950-х, я получила в подарок дубленку. Мамины сестры жили за границей – одна в Бельгии, другая в Румынии, они присылали нам посылки с одеждой. Дубленка была шикарной, но я ее стеснялась. В Кишиневе, где мы жили, все одевались скромнее. Вскоре папу направили работать в деревню. Там я упросила родителей купить мне обычный ватник и кирзовые сапожки на зиму. А летом вместе с деревенскими ребятами бегала босиком. В бельгийских туфельках с белыми носочками я чувствовала себя неловко.
Цыганское счастье актрисы Светланы Тома
Повзрослев, я начала следить за модой. Как-то в 1965 году, только окончив школу, я надела сатиновый костюм, привезенный из Бухареста: мини-юбку и приталенный пиджачок в «осенних» тонах. В нем меня и заметил режиссер Эмиль Лотяну – я стояла на остановке и ждала автобус. Эмиль пригласил меня сниматься в картине «Красные поляны».
Эскиз моего наряда для премьеры Лотяну нарисовал сам: облегающее, на бретелях платье до колена, а к нему болеро, все из тончайшей жемчужного цвета шерсти. Но чего-то в моем образе не хватало. И тогда режиссер собственноручно обшил болеро по краю серебристыми стразами. Выглядела я очень эффектно.
Потом я окончила Кишиневский институт искусств, стала актрисой, много снималась. В 1976 году вышел «Табор уходит в небо», где я сыграла цыганку Раду. С этим фильмом я исколесила полмира!
Когда меня впервые пригласили на кинофестиваль – в Сан-Себастьян, – запаниковала: в чем идти по красной дорожке? Пришлось в Госкино направить письмо с просьбой отпустить мне с базы отрез ткани. Я выбрала модный тогда кримплен: по темно-синему фону шли белые цветочки, увеличиваясь к низу полотна. Платье сшили длинное, строгое, но за счет рисунка оно выглядело очень торжественно. В нем я получала Гран-при фестиваля – «Золотую раковину». С тех же времен у меня сохранилось вязаное пальто ручной работы. Их вязали в горной югославской деревушке на экспорт.
Мы были в Белграде на «фесте». Организаторы заранее заказали подарок для меня. Размер определили на глазок – как у моей экранной Рады. Пальто вышло потрясающее: из толстых шерстяных ниток благородных тонов – охры, серого, коричневого. Объемный воротник – из больших петель. Когда я шла по улице, возле меня останавливались машины: «Куда вас подвезти? Бесплатно!»
Черный навсегда
От «Совэкспортфильма» мы с Леной Прокловой представляли советское кино. Объездили всю Латинскую Америку как две звезды.
В Буэнос-Айресе местный продюсер пригласил нас в бутик Nina Ricci. И сказал: «Выберите по одному комплекту одежды. Это подарок». Кто такая Нина Риччи, мы понятия не имели, но от изобилия и шика разбегались глаза.
Я взяла черное платье без рукавов с трехъярусной юбкой и цветной вышивкой на груди. К ней предлагалась блуза из малинового шифона.
Прямо в этом комплекте я счастливая и вышла из магазина. Иногда приходилось обращаться к фарцовщикам.
Моя фигура с институтских времен совсем не изменилась. Поэтому я по-прежнему ношу облегающие вещи. Люблю классику и спортивный стиль – он держит в тонусе.
Из всех цветов предпочитаю черный. С тем, что он прибавляет лет, не согласна. Для меня это цвет торжества, строгости, загадочности. Были периоды, когда хотелось сменить масть. Я покупала розовое, изумрудное. Но все так и осталось висеть в шкафу. Надевала несколько раз лишь замечательный красный свитер от Sonia Rykiel.
Режьте мои!
В молодости у меня были хорошие волосы, но я пожертвовала ими ради кино. Из фильма в фильм меня преображали советской краской «Гамма». Жуткая химия!
Для роли цыганки Рады мои темно-русые волосы красили в цвет воронова крыла еженедельно. Каждый день накручивали на железные бигуди и сажали под колпак с «кипящим» воздухом – ручного фена не было. На фестиваль в Испанию я приехала с истонченными, тусклыми волосами.
Делегацию встречал наш бывший соотечественник. Он шепнул мне: «Деточка, нельзя так к себе относиться!» И отвел в шикарную парикмахерскую. Девять дней подряд мастера занимались моей головой: делали массажи, витаминные маски. Когда я вернулась в Союз, все ахнули: «Как у тебя волосы блестят! Что ты с ними делаешь?» Но вскоре меня опять покрасили «Гаммой»…
В 1978 году в фильме «Ждите связного» актриса Светлана Тома играла женщину из концлагеря. Мне предложили парик с «тифозной» стрижкой. Но я сказала: «Режьте мои!» Оставили чуть-чуть, зато я избавилась от больных волос. Сейчас я крашусь в светло-русый тон. Пользуюсь шампунем, бальзамом, маской из линии Bonacure от Schwarzkopf и восстанавливающим маслом Argan фирмы VitalDerm – волосы меньше секутся и не электризуются.
Меня гримировали для кино, а в жизни хотелось, чтобы лицо дышало. Только ближе к тридцати я начала подводить глаза. Рисовала тонкую стрелочку над верхними ресницами. Карандаши покупала в дьюти-фри. фирм не знала, просто просила самый мягкий. Тушью не пользовалась никогда – у меня на нее аллергия. Из помад всегда предпочитала бесцветную.
В юности меня выручали домашние маски из сметаны, желтка, подсолнечного масла – кожа лица у меня всегда была сухая, капризная. И вдруг в середине восьмидесятых в гостинице «Москва» открылся магазин марки Lancome – «Золотая роза». На крем, купленный там, я молилась! Чудесная консистенция, аромат. Впервые мою кожу не стягивало. Покупала его годами, пока он не исчез.
Наедине со всеми с Юлией Меньшовой – Светлана Тома (29/04/2014)