Самый первый владелец пространного сада в Сучжоу с семнадцатью постройками Ши Чжэнчжи был ученым и чиновником XII века, времен династии Сун. Удалившись от южного императорского двора, он потянулся к романтической простоте жизни рыбака.
Сад мастера сетей находится в Сучжоу, который уже более четырнадцати веков подряд остается крупным индустриальным и торговым центром Китая.
При династиях Сун и Минь этот город был одной из главных культурных лабораторий Китая. По всему региону к югу от реки Янцзы, где земли плодородны, а население необычайно предприимчиво, купцы сколачивали колоссальные состояния, а их семьи давали Китаю великих ученых, тонких поэтов и художников, которые строили редкой красоты здания и разбивали сады – тщательно продуманные архитектурные шедевры.
После революции 1949 года все эти традиционные искусства были преданы забвению как «буржуазный пережиток». Красная гвардия председателя Мао методично уничтожала все, что ассоциировалось со старым строем – от старинных книг и антикварных ценностей до конфуцианских храмов и статуй. Так погибли многие сады.
Однако со временем китайская культура совершила почти полный круг. Коммунистическая партия признала «социализм с китайскими чертами» (читай: капитализм), и нынче элитарные традиционные искусства снова в моде.
Толстосумы-промышленники выставляют «Беседы и суждения» Конфуция в кабинетах на видное место, изучение чайных церемоний становится дорогим хобби нуворишей, а сады Сучжоу вновь признаны вершиной китайского ландшафтного дизайна, что привлекает орды студентов художественных вузов и туристов. Только поздним вечером здесь все еще можно обрести искомый покой. Этот старинный дворик уносит бесконечно далеко от городской жизни современного Китая.
Урок созерцания в Зале 36 пар уток-мандаринок.
Китайцы занимались ландшафтным дизайном со времен императора Цинь Шиху-ан-ди, объединившего страну в 221 году до н. э. и управлявшего ею из огромного дворца, утопающего в роскошных садах. Век спустя Верхние сады при дворце императора У-ди из династии Хань близ города Чанъань неподалеку от сегодняшнего Сианя стали лекалом всех будущих императорских садов: в них было двенадцать архитектурных ансамблей, множество крытых аллей и искусственный пруд площадью 150 гектаров.
Летний дворец в Пекине с пагодами и променадами вокруг озера – самый знаменитый из дошедших до нас образчиков того раннего императорского ландшафтного дизайна.
Китайские частные сады (их больше на юге, лучшие из них – в Сучжоу) принадлежат иной традиции. В III веке уже нашей эры чиновники, удрученные подковерной борьбой и коррупцией, царящей в правящих кругах, подались во внутреннюю эмиграцию – даосизм и буддизм. И, отходя от дел мирских, создавали в своих садах миниуниверсумы, наполненные поэзией, музыкой, прочими искусствами. Превращались в отшельников, стремящихся слиться с природой.
Ван Шу, современный архитектор из близлежащего Ханчжоу, в 2012 году получивший Притцкеровскую премию, объясняет этот исторический факт так: «Сады являлись идеальным способом заявить, что вам не нравится власть». В Сучжоу их более шестидесяти, девятнадцать из них открыты для широкой публики.
Сад скромного чиновника – один из самых больших в городе. В начале XVI века Ван Сяньчэн, госслужащий времен династии Мин, закончив карьеру, решил, как повелось, жить отшельником в собственном саду. Разбить который ему помог его друг Вэнь Чжэнмин, оформивший павильоны у пруда обители, посвятив их временам года.
Сегодня Вэнь считается одним из величайших художников и каллиграфов династии Мин, и его исполненные печали картины, являющие одинокий утес или челн под нависшей горой, отражают глубокое разочарование и отвержение сиюминутности светской жизни.
Своим совершенством сад обязан идее Конфуция: по закону мироздания, человек может улучшить мир, лишь сделав лучше самого себя. Отсюда особое внимание к деталям.
Основная задача создателей сада – замедлить темп жизни, чтобы уловить ее смысл. В Саду скромного чиновника идеально круглые «лунные ворота» обрамляют сосну, олицетворение долговечности и конфуцианской цельности, которая стоит напротив гигантского щербатого валуна – символа непредсказуемости природы. Деревья аллеи, петляющей у пруда, так четко и красиво отражаются в воде, что при взгляде на все это перехватывает дыхание.
Некогда важный порт на Великом канале, судоходной артерии, соединяющей Пекин и Ханчжоу, Сучжоу – город каналов. Недаром в XIII веке Марко Поло прозвал его Венецией Востока. Иностранные инвестиции, хлынувшие сюда в последние двадцать лет, помогли обустроить на его территории гигантский индустриальный парк. Сейчас этот город – третий по величине экспортер Китая после Шанхая и Шэнь-чженя (не исключено, что отсюда родом экран вашего iPhone). Между тем центр города не дыбится небоскребами, а многие старинные улочки и здания остались в целости и сохранности по сей день.
Достоин чтобы его посетить маленький сад Ипу – Сад возделывания.
Добираются до него пешком по извилистой тропинке, ведущей мимо старых домишек, развешанного на бамбуке белья, клеток с певчими птицами на деревьях, чистящих овощи старушек.
Тут приятно отведать легкой кухни Сучжоу – тушеных речных креветок и молодого горошка с семенами лотоса, побродить вдоль каналов, по которым на развлекательных баржах плавают китайские и иностранные туристы, зайти на Холм тигра – в парк, который ведет к потрясающей Пагоде пяти династий и воротам Старого города, недавно отреставрированным. По ночам карнизы очерчены красными фонарями – да, китч, но как красиво!
В Сучжоу надо ехать весной – любоваться садами в цвету. Город построен с расчетом на пешеходов, по человеческим меркам, и в майские праздники на улицы выходят толпы народа – глазеть на витрины, есть, гулять.
В Саду мастера сетей становится больше посетителей, но благоговейный трепет все равно чувствуется. Силуэты деревьев смягчены распустившимися листьями – пастельные тона приходят на смену скупым на краски зимним мазкам.
Чуть дальше, у пруда, стоит пагода. Во времена династии Мин хозяин и его гости потягивали бы здесь вино, слушая исполнителей оперы куньцюй или заунывные мотивы флейты сяо в павильоне «Омывая ленту моей шляпы», а после возлияний перешли бы к сочинению стихов в память о проведенном вечере…
И вот тут-то и начинаешь понимать, почему сады так важны для этого города. Всего в четверти часа ходьбы отсюда выросли башни индустриальной зоны, сооруженные на сингапурские деньги. В их окнах отражается неуемная тяга государства к развитию. Прогресс семимильными шагами меряет страну, спешащую расти, строиться, соревноваться.
В былые времена храм Сиюань был частью огромного сада.
Китай так стремится в будущее, что обращает до обидного мало внимания на тени прошлого. Мало кто притормаживает, чтобы подумать, что с ним происходит. Никто не упоминает о страданиях, пережитых их семьями за десятилетия политической смуты. В гонке за богатством не до самоанализа – оглядываться назад нет времени.
А попадая в сад Сучжоу, вы оказываетесь в совсем другом Китае – стране, где есть место истории, памяти, даже ностальгии. Жизнь тут на удивление компактна. Можно подумать о ее смысле и обрести простые радости вроде тарелки вкусной лапши и воскресного обеда с детьми и внуками. Людям с Запада здесь тоже есть чему поучиться. Карьера, желание пробиться, окружить себя вещами. Так ли это важно? Часто ли мы берем на себя труд прочувствовать момент, увидеть блики на воде в солнечный день?
